СТАТЬИ СПЕЦИАЛИСТОВ
МЕЖДУНАРОДНОГО
ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКОГО
ЦЕНТРА СЕМЬИ

ДЕТСКАЯ ЖЕСТОКОСТЬ, ИЛИ ОТ ЛЮБВИ ДО НЕНАВИСТИ ОДИН ШАГ (полная версия)

Хочу предложить вашему вниманию некоторые психоаналитические размышления о типе ненависти, который описывается таким феноменом как «школьная травля» (другое название «буллинг»). Имеется в виду тот тип ненависти, когда одни дети мучают других. Кроме того, буллинг может принимать самые разнообразные формы и комбинации по возрасту и полу: это и насилие взрослых над детьми, детей над взрослыми (особенно, если взрослый имеет физические или психологические дефекты), это и насилие в школах-интернатах, глумление старослужащих над младшими в Вооруженных силах, притеснение старшими сотрудниками младших на рабочих местах, издевательства в тюрьмах.

Суть описанного явления - насилие со стороны сильных над слабыми, т. е. сильные обладают значением не только физической силы, но и власти, которая применяется в основном и скорее всего ради удовольствия.

Остановим наше внимание на детях и подростках. В конце концов, дети становятся взрослыми, и каждый взрослый был ребенком. Поэтому рассмотрим это явление с т.з. развития, с позиции личной истории, которая объединяет каждого из нас с прошлым.

Буллинг включает в себя агрессию. Агрессия (агрессивная деятельность) свойственна природе человека и приносит ему удовольствие. Однако не всякая агрессия принимает такие формы, как буллинг. Каковы превратности любви и ненависти в феномене насилия? Если любовь и ненависть - аспекты человеческой психики, не есть ли мучитель внутри каждого, и если так, то, весьма важно, до какой степени и какими способами этот мучитель оказывается под контролем в процессе взросления. То есть силы любви и силы ненависти, а именно их выражение-сознательно и бессознательно- через садизм и мазохизм являются центральными в этой проблеме.

Чтобы проследить психологические корни данного явления, посмотрим на происхождение чувств любви и ненависти и на то, как складывается их судьба.

Ребенок с первых дней приносит во взаимоотношения с матерью свои нужды и желания (еда, тепло и т.п.), которые имеют силу инстинкта. Если они удовлетворяются - ребенок спокоен, если они не удовлетворяются - ребенок оказывается в состоянии полной беспомощности и дистресса. Это два прямо противоположных состояния и определяют примитивную дихотомию блаженства и захлестывающей ярости в своей резкой перемене (предтеча любви и предтеча ненависти, между которыми буквально один шаг). Наслаждение и боль примитивны, всеобъемлющи, так как питаемы инстинктами. Но именно эта дихотомия и дает импульс развитию и двигает вперед. Меняется форма удовлетворения, которую ищут влечения и структура взаимоотношений, в которых они действуют тоже расширяется, дополняется и становится разнообразной. Любовь и ненависть, их взаимоотношения на своем пути изменяются количественно и качественно, т.е. способы, с помощью которых они достигают своих целей, становятся сложнее и изобретательнее, а мощь сексуальности и агрессии при этом сохраняется до конца жизни. С первыми шагами ребенок делает переход из младенчества в детство и его внутренний и внешний мир усложняется, в том числе и через запретные порывы в сторону независимости и, особенно, когда выходит за рамки семьи в более широкий мир детей и взрослых . Это долгое путешествие происходит за короткое время, зачастую болезненно и редко успешно: от состояния полной зависимости от матери через конкуренцию с братьями (сестрами) и соперничество к пику детской любви (инфантильной сексуальности) к родителю («женюсь на маме», «выйду замуж за папу») и враждебности, к краху в силу невозможности и обреченности этой любви. Ребенок переживает состояние внутреннего конфликта мощных противоречивых чувств, желаний и поиска способа его разрешения .

Многие психоаналитики склонны придерживаться той т.з., что агрессия имеет статус первичного инстинкта, способного достигать разрушительной интенсивности и цель которого может быть достигнута только путем разрядки (экспрессии), но эта цель недостижима. Хотя ребенок этого не знает, он оказывается перед неразрешимым противоречием. Эдвар Гловер выразил эту мысль так «...ребенок не может как поглотить свою мать целиком в порыве любви , так и порвать в клочки в приступе ненависти...». В следствие чего стоит задача приспосабливаться к этому конфликту. Шаги в этом направлении обуславливаются самим внутренним развитием. Та часть личности, которую мы привыкли называть Эго, набирает силу и обеспечивает поверку и контроль (запреты, меры воздействия родителей). Позднее, в помощь этим шагам присоединяется благодарность за заботу. Мощным стимулом для контроля выступает страх потерять любовь родителя, что также плохо как потерять их совсем. Но навыки внутреннего контроля вырабатываются медленно и тяжело. Противостоять силе инстинктов возможно только в том случае, когда внутренняя оппозиция (а также чувство хорошего) равна или превосходит ее. Для развития этой мощи требуется время и, даже если удается достичь баланса, он весьма ненадежен - власть («взять себя в руки») над этими внутренними силами всегда остается сомнительной и легко разрушимой у ребенка (иногда и у взрослых). У ребенка (а также у некоторых взрослых) есть самые универсальные примитивные и грубые способы справиться (защиты) от инстинктивных чувств, в частности от ненависти. Один из них - смещение (очень меткое название) и он служит нам всю жизнь . Так как враждебность к тому, кого любишь (от кого зависишь) опасна, ближайший одушевленный или неодушевленный объект может подвергнутся нападению. Для маленького ребенка - это игрушки, которые охотно « терпят» дурное обращение и их преимущество в том, что они не ответят обидчику тем же. Или кто-то может подвернутся под руки и стать тем же объектом нападения. Гнев выплескивается, и облегчает состояние и смягчает дистресс. В детстве это могут быть младшие брат или сестра или более слабые. Но это может быть рискованным решением или совсем не решением. Неодобрение родителей скорее заставит искать другую и не сулящую таких проблем жертву вне круга семьи. И чем слабее жертва - тем лучше, хотя для того, чтобы вызвать нападение, требуется не многим больше, чем от неживой игрушки.

Зато можно обвинить другого ребенка. Нам часто приходится слышать: «это не я, это он». Это способ и сорвать на ком-то зло и ускользнуть от расплаты. Другой (более интересующий нас) способ защиты обычно называется «проекцией». Чаще опасность внутренних импульсов ненависти распознается как идущая извне, а не изнутри. Хотя опасностей извне действительно предостаточно (запреты, воспитательные меры и т. д.) ребенку распознать внутреннюю угрозу (свою ненависть) трудно: «это не он ненавидит других, а другие ненавидят его». Этот механизм (бессознательный процесс) может сохранятся и у некоторых взрослых основным для защиты себя от своей ненависти и оправдания себя. Ведь так не просто вынести мысль о том, что то, что так ненавистно и враждебно - и также страстно желанно. Если смещение присоединяется к проекции, то намного проще оправдать себе свою ненависть: «он ненавидит меня, и за это я ненавижу его».

Тем же грубым механизмам защиты проекции + смещения подвергаются не только чувства и порождаемые ими состояния и ощущения, но и целые образы - «тот, на кого я хочу быть похожим» и «тот, на кого я не хочу быть похожим», - которые подвергаются дихотомии в силу идеалов и запретов . Отсюда мы наблюдаем, как человек приписывает другому то, что не хочет видеть в себе. Данный бессознательный механизм - очень хороший механизм для решения задач такого рода. Ребенок, которому можно приписать собственный нежелательный бессознательный образ оказывается готовой мишенью для атаки, матрицей для проецирования собственных недостатков. Тревога, идущая из внутреннего конфликта, подталкивает к доступным способам избавления от нежелательного и непереносимого внутри и является мотивацией для буллинга .

Несколько слов о еще одном источнике тревоги - вине.

Вина достигает своей мощи и влияния в экономике любви и ненависти с момента формирования у ребенка отцовских и материнских образов, аспектов через усвоение вовнутрь их запретов и их идеалов. Стоит отметить, что внутренние родительские образы не есть точная копия реальных родителей, так как ребенок не может воспринимать их объективно, образы искажены и не в последнюю очередь работой проекции, от любящего родителя до жестокого. Все это усложняет внутренние источники для любви и ненависти, добавляя к ним нравственную любовь и нравственную ненависть. К инстинктивной тревоге добавляется моральная тревога. Таким образом, для Эго подрастающего ребенка стоит задача: противостоять, с одной стороны, инстинктивным конфликтным чувствам и, с другой стороны, давлению нравственных чувств, иногда ощущаемых как насильственные и мучительные требования (внутренний источник жестокости) и сохранить свою устойчивость и собственное душевное равновесие. В случае недостаточности силы ЭГО, равновесие достигается путем избавления и разыгрывания вовне.

В случае, когда любовь не умиряет ненависть и не противодействует ей, а объединяет с ней силы ради единого удовольствия, есть вероятность того, что сексуальность и разрушение сформируют альянс в садистических и мазохистических тенденциях.

Размышляя так, мы можем понимать насильственную жестокость и/или чрезмерную жертвенность как превратности любви и ненависти в неудачном способе разрешения конфликтов на разных этапах развития и в силу различных обстоятельств на их пути. Три эмоциональных открытия-потрясения переживаются ребенком на пути своего внутреннего становления и с которыми ему нужно справиться: первое - «я - это еще не весь мир», второе - «я - не единственный , кого любят» и третье - «чувство отдельности и чувство одиночества». Те способы и те механизмы, которые будут задействованы психикой в решении этих задач, закладывают неповторимую, индивидуальную для каждого, судьбу любви и ненависти (судьбу влечений).

Такой способ помыслить о насилии (жертвенности) как о сложных психических явлениях дает нам возможность не дать себе быть втянутыми в разыгрывания ролей насильника, жертвы или спасителя.

Когда у ребенка (подростка, взрослого) возникают трудности в эмоциональной сфере, или он попадает в ситуации насилия, а также его поведение и действия склонны к насилию и жестокости, то стоит обратиться к психологу. В отношениях с психологом (терапевтических отношениях) есть возможность исследовать и понять, что «не так» и почему, чтобы справиться с внутренними трудностями иным способом.

*в статье использованы материалы психоаналитической литературы.