СТАТЬИ СПЕЦИАЛИСТОВ
МЕЖДУНАРОДНОГО
ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКОГО
ЦЕНТРА СЕМЬИ

4-5 ноября 2023г. Международный семинар Уари Майди «Подростковые страдания. Травмы и нарциссические катастрофы»

Юный Артюр, которому с детства не хватало отца, по-видимому попытался обрести инцестуозный образ отца в лице Поля Верлена, который был для него отцом-любовником.

После отказа от написания стихов (форма сублимиации), Рембо оказался на грани безумия.

Это период, наполненный перипетиями, экстравагантными и безумными поступками. В это время в нем как бы «живет», его «посещает» образ отца в форме идентификационного фантазма, который действует как «посетитель Я».

Образ отца, долгое время вытесняемый и обходимый молчанием, возвращается, чтобы прийти на помощь сломленному подростку, подвергшемуся абъюзу.

Поэзия юного Рембо в целом, бесспорно, полна отвращения и грязи.

Он призывает к поиску абсолюта через расстройство всех чувств  (распад связи в клиническом смысле при пограничном функционировании или пограничных состояниях).

Рембо сам удивлен тем, что живет в нем, «вещами странными, бездонными, отталкивающими, восхитительными». Тут можно думать о травме, которая действует как инородное внутреннее тело.

Пораженный этой животностью и жестокостью, которые захватывают его, и и тем отвращением, которое они вызывают в нем, он пишет: « Теперь я омерзавливаюсь как можно больше. Почему?».

Глагола «омерзавиться» нет в словаре.

Он образован от слова «мерзавец», означающего распутного и бесчестного человека. Таков стратегический план подростка  в его поэзии и в его существовании, отмеченном опасным распадом связи, который полностью высвобождает его желания и сексуальные запреты.

У юного Рембо есть также ощущение, что он принужден хранить тайну и молчание: «Вот платок отвращения, который мне засунули в рот. Это так просто.»

В подростковом возрасте отчаяние автора огромно. Он патетично взывает о помощи после сексуального насилия и жестокого обращения, которым он, по-видимому, подвергся в шестнадцатилетнем возрасте.

Об этом  сексуальном насилии  (изнасиловании), которому он подвергся, он повествует в  стихотворении «Истерзанное сердце» (см. в Википедии). В этой статье Википедии есть ссылка на мою работу о Рембо, которую легко скачать в интернете.

В подростковом возрасте юный субъект может чувствовать тягу к «ордалии» или своего рода «травматофилии» (компульсивное повторение, разрыв связи, «опасные разрывы связи»).

Незаметно для самого себя, он находится в поиске первичного объекта (диктат Оно, доминирование принципа удовольствия) и необходимой сепарации ( третье разделяющее,  внутреннее или психическое; Я; СвехЯ и принцип реальности).

Девушка-подросток 18 лет. Студентка юридического факультета. Обратилась за консультацией по поводу своей «сверхчувствительности, граничащей с паранойей».

Она чувствует себя одинокой , друзей нет, «все отодвигают ее в сторону». Детство было тяжелым, «совсем не счастливым». Она плачет и говорит, что ей трудно рассказать о своей прошлой и теперешней печали.

Она настаивает, что другие исключают ее из общения, что ее страдания не принимаются, что она боится, что другие будут судить о ней, боится постоянных трудностей и мучений.

Она опасается также, что над ней иронизируют, воспринимают ее как объект, и что другие неискренни с ней.

Она хотела бы получить «извинения» от своей матери за жестокое поведение. Но мать бесстрастно ответила дочери, что та  была «отвратительна». Что она плакала по любому поводу. Лора, в очередной раз разочарованная, отмечает: «Как если бы я была палачом, а она жертвой».

Она описывает свою мать как неженственную и строгую, « безо всякой любви». Это «кусок стены». Девушка утверждает, что когда в детстве у нее были «ночные страхи», утешать ее всегда  приходил отец, а не мать.

Родители давно расстались, живут свободно, «каждый на своей стороне».

Отец, по-видимому,  «поглощенный своей работой инженера», живет в четырехстах километрах от их семейного дома.

Когда девочке было двенадцать или тринадцать лет, мать стала рассказывать ей о проблемах супружеской пары родителей. ( Nota bene:12-13 лет — это пубертатный возраст).

Лора узнала, что ее мать — бывшая анорексичка и что она была изнасилована своим собственным отцом. (  Nota bene: тесная связь между анорексией и  сексуальной травмой).

По словам девушки,  в возрасте восемнадцати или девятнадцати лет ее мать совершила попытку самоубийства, но «пистолет дал осечку».

Таким образом, настоящее девушки заполнено ее собственной историей и историей ее матери, и даже обоих родителей, т.к. она рассказала, что ее отца били в детстве.

Девушка настаивает, в основном, на «негативных моментах» своего детства, своем «несчастье», своей «печали» и «насмешках», предметом которых она была.

Придирки и оскорбления, которым она подвергалась, начались дома.

Жестокая и интрузивная мать всячески унижала дочь, у которой, в частности, возник довольно поздний энурез ( соматическая реакция ?).

Над ней смеялись и шутили  из-за ее одежды, ее внешнего вида, в том числе из-за  дисгармонии в ее внешности, т.к. она носила толстые очки по причине сильной близорукости.

Высмеивали также ее «странное» поведение, т. к. она компенсаторно разговаривала с животными. Она придумывала себе «воображаемых друзей». Она создавала связи, чтобы не страдать от пустоты. Она несколько раз подчеркивает свой страх сепарации и брошенности.

В таких особенно неприятных обстоятельствах Лора, которая обычно очень хорошо училась, отказывается от посещения школы, «прогуливая занятия».

Ее успеваемость резко снизилась. В ее поведении доминировал разрыв связей, связанный с влечением, трансгрессия  и провокативность: «Я начала выпивать с приятелями. Для моего возраста я была довольно распущенной. Я пыталась сделать так, чтобы меня заметили».

Лора объясняет, что она по-своему выражала то, что она называет своим «бунтом». «Нарциссический бунт» через импульсивное действие.

Говоря об этом периоде, в котором доминируют импульсивные действия  и излишества, девушка рассказывает о событии, связанном с  соблазнением и сексуальной травмой. В то время как она была «пьяной», ее изнасиловал молодой человек двадцати четырех лет. Ей было только семнадцать лет.

Это был друг ее двоюродной сестры. Она была увлечена им и соблазнила его в момент любовной экзальтации и опьянения. Она говорит, что «потеряла контроль над всем» и он изнасиловал ее. Он заставил ее. Она не стала сопротивляться. Она чувствовала себя беспомощной. Не захотела заявлять в полицию. Она думает, что она «немного виновата сама».  При этом она говорит, что была очень робкой, но когда «ходила куда-то с друзьями, очень много пила».

Когда сегодня она думает об этом событии и о своем поведении, она говорит, что ей хочется плакать. Говорит, что «чувствует отвращение от того, что она это сделала».  Сегодняшняя самокритика в отношении ее прошлого поведения заставляет ее признать свою «потребность все время соблазнять».

Она напоминает, что «подростком, в семнадцать лет, она встречалась с молодыми людьми, которые были старше ее на десять лет».

Однако, она утверждает, что «всегда испытывала отвращение к мужчинам старше себя, которые желают ее». Поэтому у нее есть «ощущение, что на ней надругались, но она об этом не помнит».

Лора говорит о своем страдании от того, что «она пережила все это как объект». Этот опыт, признается она, разрушил ее, и тут же поправляется, что часть ее разрушена, потому что «она столкнулась с сомнительными личностями».

Она оправдывает свои блуждания, формулируя в форме отрицания свое чувство вины: « Если я совершала ошибки, это не была моя вина».

В клиническом и психопатологическом плане речь идет о функционировании личности пограничного типа (пограничное состояние) с поведением, в котором доминируют насилие и агрессия, неосознание опасности  и нетерпимость к фрустрации.